Пока никто не видит

Целый квартал домов на Тележной улице в Санкт-Петербурге уже больше десяти лет стоит, расселённый. Он находится в двух минутах ходьбы от Невского проспекта: это делает более ценной данную историческую застройку для градозащиты, и более ценной землю для застройщиков. Среди зданий есть доходный дом известного петербургского архитектора Шауба. При этом дома не имеют охранного статуса — и довольствуются лишь тем, что считаются «историческими» и находятся в охранной зоне.

_{Квартал исторической застройки на Тележной улице. Фото: Градозащитный Петербург}

Квартал признали аварийным в конце нулевых — но местные жители и активисты с этим категорически не согласны. Градозащитники добивались запрета сноса, устраивали разые акции (включая «Обнимем Тележную!») и провели профессиональную экспертизу, подтвердившую, что здания можно спасти. Во многом благодаря их борьбе здания до сих пор стоят — но реставрировать их никто не спешит (и, наоборот, их порываются снести).

_{Дом 21 по Тележной улице, вид со двора 3 дня назад. Фото: ВООПИиК СПб}

На соседнем участке ведётся строительство. Исторический квартал на Тележной требует консервации. Но застройщик проигнорировал требования консервационных мер и выкопал котлован вплотную к историческим зданиям. В конце февраля один из корпусов накренился. Застройщик и местные власти начали планировать снос.

Недавно в Санкт-Петербурге из-за эпидемии коронавируса был объявлен режим самоизоляции на дому. Однако рабочих это не остановило — и они приступили к сносу. В новостях это описали так: «Было решено разобрать аварийные конструкции внутренних флигелей дома № 21 на Тележной улице, сохранив при этом конструкции первых этажей. Лицевой корпус и соседний дом № 23 трогать не будут.» Про снос — ни слова.

_{Продолжение работ по сносу. Фото: ВООПИиК СПб}

Сегодня работы продолжились. Разбором это сложно назвать. Идёт уничтожение исторического наследия Петербурга, но непонятно, ради чего. Особый цинизм ситуации — проведение сноса во время режима самоизоляции граждан (и вероятного запрета на выход из дома без особой нужды по примеру московского). Так и уходит наследие — пока никто не должен видеть.